Лес тянулся бесконечно ... темный, ни единого просвета, проблеска заходящего летнего солнца, такого мягко-золотистого, просто солнечного, не было ... А он все брел и брел по этим неведомым звериным тропам в самую глубь, в сердце этого треклятого леса. Нет, он не устал - он был подавлен. Казалось, этот лес был живым, казалось, этот лес высасывает из него все эмоциии, все мысли, все радостные воспоминания, оставляя ему лишь это душное беспокойство, смятение души и хаос удручающих мыслей. Он больше так не мог, он готов был уже просто сесть прямо здесь и равнодушно, тихо-тихо так, умереть ... Да, смерть казалась для него сейчас единственно правильным выходом отсюда, из этого мрачного места ...
Но вновь сама Судьба решила пошутить над ним, порадовать его очередным сюрпризом, неожиданным поворотом на его нелегком, местами сильно запутанном жизненном пути.
Вдруг резко все оборвалось: и это некое подобие тропы, и эта темнота сумеречного леса, и эти беспорядочные мысли в его голове ... Он стоял на удивительном месте, но не чувствовал ни радости, ни счастья, ни благодарности Провидению - он не чувствовал ничего, он видел только ее ...
Она лежала на невероятно мягкой изумрудно-зеленой траве у корней неведомо как выросшего здесь клена и ... спала. Спала безмятежным, спокойным и глубоким сном. И этим она была прекрасна. Глубина чувств, спокойствие, одно лишь спокойствие, чувствовалось во всем ее теле, в ее раскинутых в разные стороны руках, в ее разметавшихся по траве чудесных волосах, в ее лице ... Красивы были ее черты ... красота вечная, немного дикая и одновременно утонченная, но не аристократичная ... лицо ее было совершенным произведением искусства ... Ему казалось, что она была воплощением божества природы, неземным существом, настолько лучезарным, хладно-кристалльным и ярко сияющим во тьме этого мира, что он не мог поверить увиденному. Сила ... сила была в этом создании, неведомая, огромная сила, но спящая до поры до времени, скованная земными обстоятельствами.Как будто перед ним предстала чаша с манящей, ароматной, игривой, но постоянно клокочущей и бушующей в ней неведомой жидкостью. Но недосягаемой была эта чаша, и сокрытой была жидкость в ней от неускушенных глаз.
Чудесным было это место ... и ход времени здесь остановился... И тогда он понял, что как только это спящее божество откроет глаза, как только оно уйдет отсюда, исчезнет и вся магия этого места, покинет его этот неземной свет, оно снова померкнет и не преобразится уже никогда ... А пока ... оно было временной обителью ее ... пока оно было прекрасно и жило своей собственной жизнью, отличимой от жизни этого леса ... И как только подумал он все это, как только все это осознал, казалось, легкий ветерок пробежал по этой зеленой, удивительно высокой траве и зашуршал в резных листьях древнего клена. Все на миг померкло перед ним и снова засияло ... она лежала на траве у корней все в той же позе, только глаза ее были открыты и направлены на него ... непроницаемо-черные глаза с длинными ресницами, холодные, как сама ночь, и острые, как наконечники стрел, смотрели на него ...
Вдруг он понял, кто она, и содрогнулся ... с губ его слетело лишь одно-единственное слово: "Эльфийка ... " ...
Но вновь сама Судьба решила пошутить над ним, порадовать его очередным сюрпризом, неожиданным поворотом на его нелегком, местами сильно запутанном жизненном пути.
Вдруг резко все оборвалось: и это некое подобие тропы, и эта темнота сумеречного леса, и эти беспорядочные мысли в его голове ... Он стоял на удивительном месте, но не чувствовал ни радости, ни счастья, ни благодарности Провидению - он не чувствовал ничего, он видел только ее ...
Она лежала на невероятно мягкой изумрудно-зеленой траве у корней неведомо как выросшего здесь клена и ... спала. Спала безмятежным, спокойным и глубоким сном. И этим она была прекрасна. Глубина чувств, спокойствие, одно лишь спокойствие, чувствовалось во всем ее теле, в ее раскинутых в разные стороны руках, в ее разметавшихся по траве чудесных волосах, в ее лице ... Красивы были ее черты ... красота вечная, немного дикая и одновременно утонченная, но не аристократичная ... лицо ее было совершенным произведением искусства ... Ему казалось, что она была воплощением божества природы, неземным существом, настолько лучезарным, хладно-кристалльным и ярко сияющим во тьме этого мира, что он не мог поверить увиденному. Сила ... сила была в этом создании, неведомая, огромная сила, но спящая до поры до времени, скованная земными обстоятельствами.Как будто перед ним предстала чаша с манящей, ароматной, игривой, но постоянно клокочущей и бушующей в ней неведомой жидкостью. Но недосягаемой была эта чаша, и сокрытой была жидкость в ней от неускушенных глаз.
Чудесным было это место ... и ход времени здесь остановился... И тогда он понял, что как только это спящее божество откроет глаза, как только оно уйдет отсюда, исчезнет и вся магия этого места, покинет его этот неземной свет, оно снова померкнет и не преобразится уже никогда ... А пока ... оно было временной обителью ее ... пока оно было прекрасно и жило своей собственной жизнью, отличимой от жизни этого леса ... И как только подумал он все это, как только все это осознал, казалось, легкий ветерок пробежал по этой зеленой, удивительно высокой траве и зашуршал в резных листьях древнего клена. Все на миг померкло перед ним и снова засияло ... она лежала на траве у корней все в той же позе, только глаза ее были открыты и направлены на него ... непроницаемо-черные глаза с длинными ресницами, холодные, как сама ночь, и острые, как наконечники стрел, смотрели на него ...
Вдруг он понял, кто она, и содрогнулся ... с губ его слетело лишь одно-единственное слово: "Эльфийка ... " ...
Эльфийка